"Портрет мадам Рекамье"
1800 г.
Жак-Луи Давид
Лувр, Париж.
Изображение мадам Рекамье специалисты считают, во-первых, лучшим портретом кисти Жака-Луи Давида, а во-вторых, эталонным примером стиля ампир в станковой живописи. Забавно, что сама Жюли Рекамье осталась недовольна картиной, из-за чего она так и не была дописана.
Жюли Аделаид Рекамье (J. A. Recamier) – знаменитая на рубеже XVIII и XIX веков светская красавица и хозяйка знаменитого салона, который в эпоху Директории был главным центром парижской интеллектуальной жизни. Здесь встречались, флиртовали и до хрипоты спорили лучшие люди своего времени: писатель Шатобриан и критик Сент-Бёв, маршал Бернадот (будущий король Норвегии и Швеции) и романистка мадам де Сталь. Литература тут встречалась с политикой, а умная, образованная и, чего греха таить, чертовски привлекательная хозяйка умело модерировала общение между людьми нередко противоположных и даже враждебных взглядов. Среди воздыхателей Жюли числились брат Наполеона Люсьен Бонапарт, принц Август Прусский и еще многие.
Слава мадам Рекамье очень скоро перешагнула границы Франции, а имя её перешло в разряд нарицательных. О ней говорили в Италии и Австрии, Англии и Германии. В далёкой России в начале XIX века «северной Рекамье» называли Александру Осиповну Смирнову, принимавшую у себя, развлекавшую и опекавшую лучших представителей русской литературы, включая Пушкина, Лермонтова и Гоголя. А проделавшая то же через 100 лет Зинаида Шаховская, в чьей гостиной встречались Бунин, Ходасевич, Замятин, Набоков, сетовала: о ней не перестают злословить, дескать, Шаховской всё не дают покоя лавры Рекамье. «Век не салонов, а гостиных. Не Рекамье – а просто дам», – писал о своём времени Блок.
Её личная жизнь была необычна. Когда Жюли исполнилось 16, к ней посватался 42-летний богатый банкир Рекамье, некогда страстно влюблённый в её мать. Очень скоро они с Жюли повенчались, но близкий круг знал, что между супругами никогда не было интимной близости, а отношения в семье больше напоминали уважительное доверие между отцом и дочкой. Поговаривали, Жюли и в самом деле могла быть дочерью банкира Рекамье, который пошёл на неординарный шаг с женитьбой, чтобы в случае возможных политических потрясений его состояние перешло к его самому близкому человеку – Жюли.
Возможно, именно поэтому Давид решил изобразить 23-летнюю мадам Рекамье в образе босоногой античной девственницы-весталки. Стиль ампир (многие его проявления станут называть «стилем Рекамье», как когда-то рококо называли «стилем Помпадур») как нельзя лучше соответствовал этому замыслу. Мадам полулежит на кушетке, напоминающей античные ложа. После портрета этот предмет мебели войдёт в моду, ампирную кушетку так и будут называть: «Рекамье». Белое платье с высокой линией талии похоже на тунику. Давид написал его без всякой современной отделки, чтобы оно выглядело по-гречески лаконичным и простым. Высокая прическа из кудрей «в греческом стиле», популярном в период Директории, по сравнению с «монархическими» пудреными париками кажется образцом естественности. Правда, Жюли была недовольна, что её черные от природы волосы Давид, увлёкшийся зелено-оливковой гаммой, ради цветовой гармонии сделал каштановыми.
Давид писал «Портрет Рекамье» перфекционистски медленно и долго: то свет падал не оттуда, то настроение было не то. Капризная красавица устала ждать и поручила писать себя другому художнику – Франсуа Жерару. А Давид взревновал и сказал, что раз так, то он не станет завершать портрет: «У женщин свои причуды, мадам, а у художников – свои». Торшер и лампу на картине дописывал уже ученик Давида, Энгр. Впрочем, именно в этой аскетичной незавершённости, в гулком пустом пространстве, избавленном от громоздкой мебели и драпировок, сейчас видят главную прелесть картины, ведь они делают обаяние Рекамье еще более волнующим.
ЖакЛуиДавид Классицизм
_history
5220