Меня периодически накрывает огромной радостью от того, насколько неисчерпаема и огромна тема, которой я, маленький дилетант, так страстно увлеклась много лет назад. И сколько удивительных тропинок открывается от истории искусства во все стороны.
В общем, я собрала порядка полутора сотен картин, фотографий и коллажей для нашего следующего видео о сюрреализме и уже готовлю сценарий следующего, про Передвижников, узнавая новые имена и читая удивительные истории.
Вот, например, хочу вам про Эмилию Яковлевну Шанкс немного рассказать.
Эмилия Шанкс - одна из двух первых женщин, принятых в товарищество Передвижников (второй была Антонина Леонардовна Ржевская).
Это было уже второе поколение передвижников, и вокруг их принятия велись споры. Но не из-за того, что они женщины, а из-за того, что уже совсем взрослые мастера первой волны, например, Григорий Григорьевич Мясоедов, были решительно против новых западных веяний в искусстве товарищества. Ну, и правда по духу картины Шанкс напоминают то ли палитрой, то ли настроением французскую импрессионистку Берту Моризо, родившуюся на 16 лет раньше Эмилии Шанкс. И даже если не Моризо лично, то все равно в ее работах отчетливо видно влияние импрессионизма, а иногда даже и Уистлера.
Эмилия Шанкс была художницей британско-русской, потому что родители ее были английскими предпринимателями, перебравшимися в Москву. Тут они держали один из самых модных и дорогих магазинов ювелирных украшений города прямо на Кузнецком мосту.
В доме Шанксов в чести было изучение искусств и всех детей, которых было аж восемь человек, учили живописи и музыке на дому. В результате двое из них - Эмилия и ее младшая сестра Мария, стали профессиональными художницами.
Кстати, Мария прославилась как иллюстратор, специализировавшийся на картинках к романам Льва Толстого, а потом оказалось, что и старшая сестра Эмилии Луиза тоже фанатка Толстого и она вместе с мужем сделала лучшие (ну, для своего времени, сейчас не знаю как там оно) переводы романов Льва Николаевича на английский. Сестры дружили со старшей дочерью Толстого Татьяной и частенько гостили друг у друга.
Так вот, к Эмилии вернемся. В 25 лет она стала вольнослушательницей в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и попала там в мастерскую Поленова с которым после дружила всю почти жизнь. Там она брала классы и у Маковского и у Прянишникова.
В 1890 году художница получила большую серебряную медаль за картину “Письмо няни”, после заимела еще и настоящее официальное звание художницы, а еще через год ее позвали к себе Передвижни по чуть-чуть с ними выставляться. Три года подряд она то одну, то другую картину отправляла на передвижные выставки и каждый раз их не только примечали то меценаты, то вообще лично императрица Александра Федоровна, но еще и неизменно покупали за много денег, поэтому в 1894 году ее кандидатура попала в списки голосования на постоянное участие в товариществе. Голосов за нее в итоге было подано аж 15, больше, чем за Валентина Серова, любимца самого Репина.
Примерно в то же время Эмилия увлеклась фотографией. Как и в живописи, ее больше всего интересовал быт, люди и, конечно дети - вы вообще сейчас увидите, что у нее нет ни одной картины без детей.
Накануне Первой мировой войны почти вся семья Шанксов вернулась на родину, в Лондон. Вроде бы, Эмилия и Мария очень хотели вернуться позже в Россию, но, конечно же, и их доходный бизнес и все имущество как-то потерялось в ходе переполоха революции, поэтому и ехать оказалось некуда. Английская академия художеств приняла Эмилию с распростертыми объятиями. Ну, там она и осталась, иногда выставлялась и умерла в 78 лет в 1936 году.
Я вот страшно удивляюсь своей дремучести, но это имя и ее картины, честно говоря, я впервые увидала буквально дней десять назад. Почему же она потерялась, когда мы знаем буквально каждого передвижника по имени и в лицо? Из-за английскости, из-за пола, из-за детей на картинах? Вот не знаю, но думала неделю, прежде чем о ней написать и прям рада делиться.
5504