"Поднятое колено"
1922 г.
Анри Матисс
Фонд Барнса, Филадельфия.
«Поднятое колено» – одна из множества одалисок, написанных Матиссом. Матисс уже приобрел известность, его выставки проходят по всему миру. Он остается верен своему манифесту: живопись должна быть понятна любому, независимо от его проникновения в теоретические глубины. Задача искусства – не смущать и тревожить, а подарить блаженство, внутреннее равновесие и наслаждение.
Значительное влияние на творчество Матисса оказал Делакруа. Путешествия на Восток придали обоим художникам вдохновения, а ответом Матисса на «Алжирских женщин» знаменитого предшественника стали многочисленные одалиски, один из символов живописи Матисса.
Все как на подбор – стройные, с женственными, мягкими изгибами, высокой грудью, округлыми бедрами, плавными линиями тела, самим своим существованием утверждающие, что рай на земле достижим. Эти цветы могли вырасти исключительно в атмосфере «роскоши, спокойствия и наслаждения».
В изображении одалисок Матисс обрел глубину, отказавшись от резких контрастов фовистического периода, от склонности к примитивистическим методам. Уход от крайностей позволил ему найти свою собственную меру. «Искусство держится не на крайностях. Это штука «умеренная, - настаивал он. - Умеряемая чем? Да рассудком, черт побери! Но рассудком рассуждающим».
Колористика одалисок – утонченная, изящная, не взрывающая зрительные рецепторы мгновенным буйством красок, но вовлекающая, завлекающая зрителя – и более не отпускающая. Сам Матисс говорил, что и женщина, и ваза, и цветок для него равноценны. Одалиски кажутся роскошными украшениями, прекрасными вещами, услаждающими взор (нет-нет, ни дидактичности, ни упреков в «бездуховности» у Матисса и в помине нет, речь о том, что предназначение одалиски, равно как и распускающихся цветов – услаждать взор, свидетельствовать о красоте, быть этой красотой). И независимо от того, изображены ли они обнаженными, полуобнаженными или одетыми, укутаны ли в тончайшую вуаль или тяжелые шелка – они свою задачу выполняют.
Одалиски стали той соломинкой, которая переломила последнее сопротивление критиков. Художественный критик, кубист Андре Лот после выставки 1923 года в галерее Бернхейма в Париже сдался и признал: «Матисс — волшебник… При первом взгляде на эти легкие ткани, как бы хранящие мимолетное или рассеянное прикосновение руки, забываются возражения, которыми вы хотели от него отгородиться. Вы сдаетесь, вы побеждены».
Эта обнаженная, в легчайшей газовой юбке "Сидящая одалиска" изображена на фоне ориентальныхх узоров – узнаваема отсылка к поразившим художника во время его путешествий на Восток мавританским орнаментам. Сама атмосфера картины – восточная, Западу с его постоянной гонкой за достижениями здесь нет места. Одалиски Матисса знают, что суть жизни – в наслаждении ею. При этом сексуальность одалисок истинно восточная, это ни в коем случае не агрессивное утверждение – цветку нет нужны доказывать, что он цветок.
Одалиски Матисса, безусловно, перекликаются с одалисками Энгра. Ключевое отличие между раскрытием этой темы у двух мастеров изящно описал Клод Роже-Маркс. Об одалисках Энгра: «Разве не возникает при виде его одалисок чувство, что он пронзен желанием и сами его деформации полны неги?» Об одалисках Матисса: «Он властвует над этими живыми существами, задуманными почти как предметы, в них его привлекают не они сами, а живописные возможности и то удовольствие, которое они должны доставить зрителю».
Одна из одалисок Матисса, «Одалиска в красных шароварах», поучаствовала в детективной истории. В 2002 году из Музея современного искусства в Каракасе картина была похищена. Пропажу обнаружили не сразу, поскольку злоумышленники заменили подлинник копией. К поискам было привлечено ФБР, и только через 10 лет удалось обнаружить, что оригинал находится на Майами. Еще два года потребовалось на то, чтобы вернуть картину. Летом 2014 года она наконец была выставлена в Венесуэле. Матисс оставил нам много одалисок - но мы не согласны разлучиться ни с одной из них.
АнриМатисс
_history
4587